BECHI GINO (ДЖИНО БЕКИ)(1) ; (2) ; (3) ; (4) ;
«Из коллекции редких записей»
ДЖИНО БЕКИ
В письмах слушателей нашей музыкальной программы, называющих имена любимых 
исполнителей вокальной классики, нередко звучит просьба рассказать о творческом пути знаменитого итальянского баритона Джино Беки. Такие пожелания участились после выхода в эфир музыкальных очерков, посвящённых Тито Гобби, который в 40 – 50-е годы был единственным соперником, оспаривавшим у Беки право именоваться лучшим баритоном Италии (правда, это был «друг-соперник», которого связывали с конкурентом добрые товарищеские отношения). Эти заявки мы с особый удовольствием выполняем теперь – в год, когда выдающемуся певцу наших дней исполняется 70 лет, и пусть слова восхищения исполнительским даром Джино Беки станут скромной данью той признательности, какую испытывают к этому артисту те, для кого приобщение к великому искусству оперы и бельканто началось или упрочилось с фильмов «Любимые арии», «Вернись в Сорренто», «Аида» с его участием, для кого, скажем, прозвучавшая тогда с экрана каватина Фигаро осталась, пожалуй, непревзойдённым образцом воплощения того жизнелюбия, достоинства сметливого простолюдина, той бурлящей энергии, какими отмечена выходная ария россиниевского цирюльника...
(Каватина Фигаро – 5”)
За плечами певца, с которым нас познакомило кино, – большая, мно
готрудная и богатая множеством творческих свершений жизнь, которая 
сама могла бы послужить материалом для интереснейшего фильма, где действовали бы Пьетро Масканьи, Артуро Тосканини, Титта Руффо, Беньямино Джильи (каждому из них пришлось сыграть свою роль в артистической судьбе Джино Беки). Начало этого фильма, наверное, происходило бы в родном для баритона городе – Флоренции, где 16 октября 1913 г. синьора Изолина Рива одарила мужа долгожданным сыном. Маленький Джино полюбил оперу, ещё ни разу не побывав в театре: после каждого посещения спектакля в «Коммунале» родители, придя домой, подсаживались к инструменту и вспоминали услышанное со сцены. Таким образом будущий Эскамильо и Риголетто рано усвоил популярные оперные «афоризмы» – «Тот плохим бы был испанцем, кто за любовь свою не жертвовал бы жизнью» или столь же «глубокомысленное»: «Сердце красавицы склонно к измене» – и вскоре уверенно выпевал их звонким мальчишеским дискантом. В пору юношества только одно увлечение временами подавляло страсть к опере – конструирование, техника, автомобили и поезда. Джино намеревался стать инженером, и след этого призвания – несколько неожиданное для прославленного артиста и премьера «Ла Скала» хобби – создание действующих моделей спортивных и гоночных машин, чем он с энтузиазмом занимался всю жизнь, включая самые напряжённые годы сценической деятельности. Учёбу в Политехнике Джино, овладевший дома игрой на рояле, сочетал с выступлениями в качестве пианиста в составе небольшого танцевального оркестра и с работой тапёра в кинематографе – тогда ещё немом. Как-то после очередного сеанса он – шутки ради – показал приятелю, консерваторцу Витторио Беники, как спел бы известную песню «Амапола» знаменитый в те дни испанский тенор Мигель Флета. Будущий дирижер заставил робевшего и упиравшегося будущего баритона пойти с ним на прослушивание к вокальному педагогу Раулю Фрацци, ученики которого – Армандо Борджоли, Бруно Ланди, Дуилио Баронти, Роландо Панераи – обеспечили своему наставнику громкое и престижное имя в оперном мире. 17 лет от роду пришёл Джино в класс маэстро 
Фрацци и покинул его 6 годами позднее. В декабре 1936 года дебютом в роли Жоржа Жермона («Травиата» Верди) на сцене провинциального города Эмполи Беки начал свою исполнительскую карьеру, завершившуюся спустя три десятилетия, в 1966 г., его участием в экранизации той же оперы, в которой он спел и сыграл вновь Жермона-отца, имея партнёрами новых любимцев оперной аудитории – Анну Моффо и Франко Бонисолли. Считанные месяцы отделяли дебют Беки в заштатном Эмполи от первого сезона выступлений в римских «Термах Каракаллы», но по Италии уже разнеслась весть о появлении баритона «с голосом, как у Руффо» (так было написано в одной из первых рецензий на его спектакли). «Певец с профилем древнеримского патриция» (фраза из той же статьи) заставил слушателей даже в известном на память каждому итальянцу «Прологе» к «Паяцам» Леонкавалло ощутить такое богатство волнующих интонаций – грусти, сарказма, щемящей тоски, отчаяния и надежды, что у всех напрашивалось единственное сравнение – с великим Титта Руффо...
(Пролог к «Паяцам» – 5”)
В воображаемом фильме о жизни Джино Беки непременно была бы такая сцена, навеянная театральной легендой. Осень 1939 года, закрытая проба в театре «Ла Скала», предоставленная баритону. Он пел тогда Риголетто, и 3000 пустовавших в зале зрительных мест внушали ему меньший страх, чем львиная грива и гордая осанка Титта Руффо, сидевшего во главе комиссии в первом ряду партера. Наступил черёд знаменитого «дуэта мести» – драматической кульминации III акта и всей оперы в целом – «Si, vendetta, tremenda vendetta» («Да, настал час ужасного мщенья!») ...
(Дуэт мести из «Риголетто» с Лианой Грани – 3’)
Рассказывают, что когда отзвучало финальное «ля бемоль» в «вендетте», Руффо поднялся и сказал: «Теперь я 
могу умереть спокойно. У меня есть достойный преемник!»
С этого времени Беки становится ведущим баритоном итальянской сцены, и лучшим доказательством является здесь выбор молодого певца для исполнения партии Альфио в «Сельской чести», сделанный самим автором оперы Пьетро Масканьи для юбилейной грамзаписи этого произведения, осуществлённой под его управлением по случаю 50-летия премьеры этой родоначальницы итальянского оперного веризма (1940 г.). Выходная песня Альфио из оперы «Сельская честь» прозвучит в этой исторической записи – исполнители: Джино Беки, хор и оркестр миланского театра «Ла Скала», дирижёр – композитор Пьетро Масканьи...
(Выходная песня Альфио – 3”)
Выдающееся актёрское мастерство и исключительные вокальные достоинства Беки – редкая красота и звучность его верхних нот, 
глубина и насыщенность медиума – среднего участка диапазона, превосходное певческое дыхание, энергия и сила, характерные для его голоса, вокальной фразы, наконец, тот своеобразный тембровый «нимб», то «руффовское» облако парящего в воздухе звука, что так роднит двух замечательных певцов, – зафиксированы во множестве грамзаписей, которые регулярно переиздаются на родине артиста и далеко за её пределами. Сравнительно недолгая театральная деятельность баритона (в 1968 году он по болезни оставил сцену, выступая позднее лишь в концертах и снимаясь в кино), по счастью, полно и разнообразно отражена в фонографии, сохранившей для нас его неповторимое исполнение таких ролей, как вердиевские Амонасро в «Аиде» и Ренато в «Бал-маскараде» и Шарль Жерар в «Андре Шенье» Умберто Джордано...
Пожалуй, несколько меньше широкая аудитория знает Джино Беки как мастера комической оперы (ведь россиниевский Фигаро сам по себе не буффонный персонаж). Здесь вершиной его зрелого и сочного реалистического стиля интерпретации стал сэр Джон Фальстаф – шекспировский персонаж из последней оперы Джузеппе Верди, главный герой лондонских гастролей театра «Ла Скала» 1950 года, эпикуреец и поклонник Бахуса, любящий жизнь во всех её проявлениях и призывающий ценить её великие блага. Монолог Фальстафа о чести из I акта одноименной оперы Верди и завершит наш небольшой очерк об исполнительском искусстве Джино Беки-оперного артиста и, быть может, добавит несколько дополнительных штрихов в этом эскизном наброске к портрету одного из виднейших мастеров мирового музыкального театра XX века...
(Монолог Фальстафа – 5”)
Автор передачи М.П. Мальков
«Из коллекции редких записей»
ДЖИНО БЕКИ
Расцвет исполнительской деятельности выдающегося итальянского баритона Джино Беки, рассказ о котором продолжает наша сегодняшняя передача, пришёлся на середину 1930-50-х годов, время, которое музыкальная критика и театральная публика Италии часто называют теперь «L’età d’oro del belcanto» («Золотая пора бельканто»). Разумеется, ностальгические воспоминания о минувшем старых театралов – явление естественное и привычное, и современники молодого Беки с той же грустью говорили как о «золотом веке оперы» об эпохе, когда со сцены звучали голоса Таманьо, Карузо, Руффо... Но, пожалуй, трудно отрицать, что на нынешней итальянской оперной сцене, как ни богата она талантами, вряд ли сыщется такое блистательное созвездие вокалистов, какое составляли вместе с Джино Беки его лучшие партнёры по театру – Беньямино Джильи, Мария Канилья, Лина Бруна-Раза (Сантуцца в памятной «Сельской чести» под управлением создателя этой оперы Пьетро Масканьи), Франческо Мерли, Джакомо Лаури-Вольпи, Танкреди Пазеро... Некоторых из этих певцов – спутников творческой судьбы Джино Беки вы и услышите сегодня в их совместных грамзаписях в ансамбле со знаменитым баритоном из Флоренции.
Во многих очерках об итальянских и зарубежных оперных исполнителях мы прибегали к характеристикам, почерпнутым из книг «Голосовые
параллели» и «Подняв забрало», принадлежащих перу видного теоретика и практика вокального искусства, летописца истории музыкальной сцены Джакомо Лаури-Вольпи. Реже предоставлялась возможность сопоставить само пение этого известнейшего тенора послекарузовской эры со звучанием голосов тех артистов, которым посвящались его – обычно меткие и живые по слогу – высказывания. Джино Беки, который, по словам Лаури-Вольпи, «обладал фантастическим дыханием, браво и уверенно метал в публику целые пригоршни натуральных «ля», будучи в состоянии заткнуть за пояс любого тенора с небезупречными верхами», записал со своим именитым партнёром два дуэта Карлоса и Альваро из оперы Верди «Сила судьбы» созданной итальянским классиком, как известно, по заказу нашего, Мариинского театра в Петербурге. Сейчас прозвучит дуэт «Solenne in quest’ora» («Торжественно в этот час...») из III акта оперы – одна из красивейших и весьма популярных страниц этой партитуры... Дон Альваро, жертвуя собой, спасает в битве с врагами другого офицера-испанца, дон Карлоса. Обречённые роком быть смертельными врагами, они, не узнав друг друга, дают обет нерушимой дружбы, но «сила судьбы» ещё сведёт их в финале оперы в смертельном поединке... Поют Джакомо Лаури-Вольпи и Джино Беки.
( Дуэт из «Силы судьбы» Верди – 5”)
После зачисления Беки в труппу «Ла Скала» он уверенно занял в ней положение ведущего баритона. Это можно подтвердить хотя бы тем, что по установившейся в этом театре традиции спектакли с его участием в главной роли регулярно открывали собой начало очередного оперного сезона. Таких торжественных открытий оперного года в «Ла Скала» (в итальянской терминологии – «inaugurazione») в творческой жизни Беки было 8, и в кругу его коллег по театру только знаменитый бас и «долгожитель» местной сцены Танкреди Пазеро мог предъявить более высокий результат – 10 «инаугураций». Этих замечательных певцов-актёров мы услышим вместе в дуэте Риголетто и Спарафучиле из II акта оперы Верди «Риголетто»... Потрясённый проклятием Монтероне, придворный шут мантуанского герцога Риголетто глухой ночью встречает на улице перед своим домом наёмного убийцу Спарафучиле. Его услуги ещё не нужны горбуну, но, тревожась за участь дочери – Джильды в мире развратной знати и её подлой челяди, он запоминает имя и жилище нежданного собеседника... Поют Джино Беки и Танкреди Пазеро.
(Дуэт Риголетто и Спарафучиле – 5”)
Конечно, главным партнёром Беки следует назвать великого Беньямино Джильи. Они встретились на сцене римских «Терм Каракаллы» ещё в самом начале творческого пути баритона, а на официальном дебюте Джино Беки в «Ла Скала» (февраль 1940 г.) – это была вердиевская «Сила судьбы» – Джильи-Альваро по окончании спектакля первым поздравил только что «убитого» им в соответствии с либретто Беки-Карлоса с блестящим исполнительским успехом. Вскоре образовалось и знаменитое певческое трио – Мария Канилья, Беньямино Джильи и Джино Беки, звучание которого составляет главную ценность осуществлённых ими совместно полных грамзаписей опер «Аида» и «Бал-маскарад» Верди, «Андре Шенье» Джордано. Это была едва ли не первая в истории фонографии вокальная триада исполнителей - «звёзд», на смену которой пришли позднее такие же удачные ансамблевые сочетания, как Мария Каллас – Джузеппе ди Стефано – Тито Гобби, Рената Тебальди – Марио дель Монако – Этторе Бастианини, Зинка Миланова – Юсси Бьёрлинг – Леонард Уоррен... Но сценическое общение Джильи и Беки было, естественно, гораздо шире и многообразнее, чем то, что зафиксировано в студийных записях: они пели вместе в «Полиевкте» Доницетти, на премьере оперы Франко Альфано «Дон Жуан де Манара», в «Заза» Леонкавалло, в «Кармен» Бизе...
Роль и партия Эскамильо были очень выигрышны для Беки с его статностью, прекрасными внешними данными, мужественным и благородным звучанием голоса. Сцена Хозе и Эскамильо из III акта оперы Бизе в исполнении Джильи и Беки, которую мы предлагаем вашему вниманию, особенно любопытна, пожалуй, тем, что это не студийная, а так называемая «живая» запись, сделанная на спектакле Римской оперы в 1949 г. – пример, так сказать, «остановленного мгновения» истории исполнительского искусства и – возможно, вы согласитесь – мгновения прекрасного... Опера шла под управлением Винченцо Беллеццы, а певшему Хозе Беньямино Джильи тогда исполнилось уже 59 лет, однако, слушая его, думается, вряд ли кто отгадал бы истинный возраст тенора и ощутил бы, что за его плечами к тому времени было 35 лет работы на сцене. В горы к контрабандистам приходит увлечённый Кармен тореадор Эскамильо и встречает здесь своего соперника – Хозе. В схватке с ним счастье изменяет тореро, но после боя быков в Севилье, куда он приглашает всех, герой арены намерен продолжить единоборство с конкурентом... Поют Беньямино Джильи и Джино Беки.
(Сцена Хозе и Эскамильо – 6”)
Одним из лучших актёрских и вокальных созданий Беки патриарх итальянского оперного дирижирования Туллио Серафин считал его Фигаро в «Севильском цирюльнике» Россини и в 1951 г. записал этот спектакль на пластинки, пригласив в качестве партнёров баритона тогдашнюю исполнительскую молодёжь – Викторию де Лос Анхелес (Розина) и Николу Монти (Альмавива). Пение Беки здесь так полнокровно, заразительно, пластично (достаточно послушать, как в дуэте с Альмавивой он выговаривает слово «ubbriaco» – «пьяный» и далее демонстрирует, как должен вести себя в доме Бартоло, прикинувшись захмелевшим солдатом, граф, или услышать его чеканно-стремительную скороговорку, объясняющую, как попасть в его цирюльню), что и поныне, пожалуй, в звукозаписи не найдёшь более яркого портрета россиниевского брадобрея. Пусть же этот любимый герой Джино Беки своим дуэтом с Альмавивой-Николой Монти из I акта «Цирюльника» и заключит наш рассказ о сценических образах выдающегося баритона и о тех, чьё ансамблевое мастерство помогало ему в работе оперного певца...
(Дуэт Фигаро и Альмавивы – 6”)
Автор передача М.П. Мальков.