MELCHIOR LAURITZ (ЛАУРИТЦ МЕЛЬХИОР)  (1) ;(2) ;(3) 

«Из коллекции редких записей»

ЛАУРИТЦ МЕЛЬХИОР

(Передача 3-я)

           Сегодняшняя передача завершает собой цикл, посвящённый 100-летию со дня рождения одного из крупнейших оперных артистов нашего столетия, замечательного датского тенора Лауритца Мельхиора. Тем из вас, кто имел возможность ознакомиться в предыдущих выпусках с выступлениями Мельхио­ра в главном для него творческом качестве – вагнеровского исполнителя, хочу предложить послушать его в более редких записях, выходящих за рам­ки его основного репертуара. Думаю, что эту программу можно было бы озаглавить «Метаморфозы одного певца», ибо её предназначение – отк­рыть вам новые грани дарования выдающегося скандинавского вокалиста, казалось бы, не слишком сочетающиеся с его основной художественной специализацией – интерпретатора музыкальных драм Рихарда Вагнера, «героического» тенора, представить его в итальянской оперной классике, на кон­цертной эстраде и даже в оперетте. Конечно, главная метаморфоза в арти­стической жизни Мельхиора – его превращение из баритона в тенора. Сам по себе факт изменения голосового амплуа – не слишком большая редкость в истории вокального исполнительства, особенно если говорить о дебют­ной поре и последующей артистической жизни певцов (известно, что вид­ный современный итальянский тенор Карло Бергонци начинал свою певческую карьеру как баритон, а превосходный баритон Этторе Бастианини, так безвременно ушедший из жизни, – как бас). Обретение «истинного» певчес­кого голоса может быть как результатом осознания ошибки вокального пе­дагога (а они порой случаются), так и возрастных изменений, поскольку голос, связки и весь вокальный аппарат – не только уникальный природ­ный музыкальный инструмент, но и интегральная часть человеческого орга­низма, подверженная тем же процессам и тем же превратностям, что и на­ше здоровье в целом. Как бы то ни было, история оперного исполнительст­ва и в XX веке знает немало певцов, творческая биография которых вклю­чает баритоновый и теноровый периоды – это относится к старшему совре­меннику Мельхиора – немецкому певцу Рудольфу Бергеру, известному вагнеровскому солисту, в репертуаре которого (разумеется, в разные годы) были партии Тельрамунда и Вотана, а затем Лоэнгрина и Зигфрида, а также к двум видным чилийским вокалистам – Ренато Дзанелли и Рамону Ви­наю), которым довелось в вердиевском «Отелло» петь как Яго, так и за­главную партию – это достижение повторил и видный итальянский артист Паоло Сильвери. Солист петербургского-петроградского Театра музыкальной драмы Иван Владимирович Иванцов начинал как бас, потом около десяти лет пел бари­тоном, а с начала 30-х годов выступал как тенор. Наконец, другой солист того же театра Алексей Михайлович Каншин, как и его испанский коллега Карлос Баррера, так сказать, миновав баритоновую стадию, пел тенором и басом (Баррера – в обратной последовательности).

            Певцы, менявшие вокальные амплуа

Carlo Bergonzi

Ettore Bastianini

Rudolf Berger

Renato Zanelli

Ramon Vinay

Paolo Silveri

Иван Иванцов

Алексей Каншин

Carlos Barrera

           Так что случай с Ме­льхиором не уникален, хотя в кругу самых знаменитых певцов довольно ре­док. Услышать Лауритца Мельхиора-баритона мы можем, благодаря коллекционеру пластинок из Копенгагена Могенсу Бентину, собравшему максимально возможное число грамзаписей своего великого соотечественника, включая и самые ранние, относящиеся к январю 1913 г. и даже опережающие время его дебюта (апрель того же года) в Королевской опере, а после кончины певца огласившему их в мемориальном граммофонном альбоме «Памяти Лау­ритца Мельхиора». Конечно, эти раннеакустические пластинки очень арха­ичны в техническом отношении, но весьма любопытны как исторические свидетельства – в частности того, что Мельхиор был не лирическим, высоким баритоном – из граничащей с теноровой сферы звучания, а, скорее, цент­ральным, драматическим. Вы услышите одну из этих записей – датскую на­родную песню «Когда на море шторм бушует».

(«Когда на море шторм бушует» – 3’)

Своей артистической миссией Лауритц Мельхиор считал интерпретацию и пропаганду вагнеровского музыкального наследия, и сделанное им в этой области беспримерно: добросовестные исследователи подсчитали, что Три­стана он спел 223 раза, Зигмунда в «Валькирии» – 181, Тангейзера – 144, Зигфрида в одноименной опере – 128 и в «Гибели богов» – 107, Лоэнгрина – 106 и Парсифаля – 80, т.е. провёл почти тысячу спектаклей наивысшей исполнительской сложности. Это не сделало, однако, «датско­го великана» (так называла его Козима Вагнер) певцом, который пренебрежительно или уничижительно относился к творчеству других классиков оперы.

     

           В его сценическом репертуаре были роли Флорестана в «Фиделио» Бетховена, Самсона в «Самсоне и Далиле» Сен-Санса, Иоанна Лейденско­го в «Пророке» Мейербера, Канио в «Паяцах» Леонкавалло, Радамеса в «Аиде» и Отелло в одноименной опере Верди. Его Радамеса мы услышим в дуэте с Амнерис из IV акта оперы Верди «Аида». Запись сделана в 1924 году, когда Мельхиор был солистом Берлинской Штаатсопер, за пультом – тогдашний генерал-музик-директор этой сцены Эрих Клайбер, Амнерис – Mapгарете Арндт-Обер.

(Верди. «Аида». Дуэт Амнерис и Радамеса – 3,15’)

          Для физической и вокальной выносливости, которую Мельхиор прояв­лял на протяжении всей своей многолетней артистической карьеры, пока­зательно, что, помимо напряжённой оперной сценической деятельности, он увлечённо занимался камерным исполнительством, дав в Европе и Америке более 2100 концертов. «Серенада» немецкого композитора Рихарда Трунка, нередко звучавшая во время этих выступлений с концертной эстрады, сохранилась в записи 1925 г.

(Р. Трунк. «Серенада» – 2’)

          Многие из знаменитых немецких дирижёров, с которыми сотрудничал Лауритц Мельхиор (преимущественно в вагнеровском репертуаре), – Лео Блех, Феликс Вайнгартнер, Вильхельм Фуртвенглер – были и композитора­ми, чьи произведения исполнял датский тенор. Вот, например, романс Фе­ликса Вайнгартнера «Праздник любви», его Мельхиор напел на пластинку в 1923 году.

(Ф. Вайнгартнер. «Праздник любви» – 2’)

          Драматическую экспрессию и героический пафос вагнеровской музыки из преемников традиций байройтского мастера и его соотечественников по­лнее всего унаследовал, пожалуй, создатель «Гунтрама» и «Женщины без тени» – Рихард Штраус. Недаром его романс «Цецилия» включался Лауритцем Мельхиором в программы сольных концертов наряду с сочинения­ми любимого автора певца – Рихарда Вагнера (запись 1926 года).

(Р. Штраус. «Цецилия» – 2’)

Семейные фото четы Мельхиор

ЛАУРИТЦ МЕЛЬХИОР В ГОЛЛИВУДЕ

           Уход Лауритца Мельхиора с большой оперной сцены, его прощание в 1950 г. с нью-йоркской «Метрополитен-опера» не были связаны у певца с вокальным кризисом. Тенор заявил тогда, что просто не считает себя вправе в 60 лет изображать молодых вагнеровских героев – Лоэнгрина, 3игмунда, Зигфрида и... благополучно продолжил свою исполнительскую карьеру в Голливуде, в кино, где играл, как правило, самого себя – знаменитого оперного певца-скандинава, сохранившего прекрасную певческую фор­му, доброжелательно и заботливо относящегося к молодым творческим дарованиям, а кроме того наделённого отменным чувством юмора и тем челове­ческим обаянием, которое всегда отмечали у него друзья по сцене и по дому (таков был его Эрикссон в кинофильме «Роскошный лайнер», где это название обозначало не только океанский корабль-красавец, но и всемирно известного тенора, продвигавшего на сцену свою протеже – юную певицу из бедной семьи, в роли которой выступала Марина Кошиц, дочь Нины Павловны Кошиц). Большой успех в Соединённых Штатах Америки и многих странах Европы выпал и на долю картин «Волнение сердца» и «Легкомыслен­ная сестрёнка» с его участием, к сожалению, не преодолевших тяжёлую преграду «железного занавеса» и не попавших на наши экраны. Кроме то­го, в последние десятилетия своей жизни (Мельхиор скончался 16 марта 1973 г. в местечке Санта-Моника – Калифорния в возрасте 82-х лет) тенор с удовольствием попробовал себя в новом репертуаре – оперетте, и эти записи сделали его имя популярным и в кругу почитателей мелодий Рудоль­фа Фримля и Зигмунда Ромберга. В своей книге воспоминаний «Музыкаль­ный автопортрет» певец написал: «Музыка Вагнера – моя главная духов­ная пища, как бифштекс или ростбиф в рационе питания, но человеку нуж­ны также овощи и фрукты, а потому я пою не только Вагнера». Дуэт Кат­рин и Карла-Франца (партнёршей тенора здесь была Джейн Вильсон) и се­ренада из оперетты Зигмунда Ромберга «Студент-принц» и заключат мой рассказ о Лауритце Мельхиоре – артисте, которому были подвластны и ге­рои величественного вагнеровского эпоса, и персонажи «доброй, старой» оперетты, одном из тех, кем гордится мировое исполнительское искусство

(З. Ромберг. «Студент-принц». Дуэт – 4’,

Серенада – 3,5’)

Автор передачи М.П. Мальков (9.04.1990)

   ПАМЯТИ ЛАУРИТЦА МЕЛЬХИОРА

  

Звезда Л.Мельхиора (Аллея славы в Голливуде)

Могила в семейном склепе

 

MELCHIOR LAURITZ (ЛАУРИТЦ МЕЛЬХИОР)(1) ;(2)