DONATOV DONAT (Д. А. ДОНАТОВ) (1)
«Из коллекции редких записей»
Д. А. ДОНАТОВ
Артист, которому посвящён мой сегодняшний рассказ, к числу самых памятных и волнующих событий в своей жизни относит спектакль, состоявшийся более полувека тому назад. Тогда, 7 марта 1939 г. в венецианском театре «Ла Фениче» давалась опера Верди «Трубадур» с участием примадонны миланской «Ла Скала» тех дней Марии Канильи в роли Леоноры, а в заглавной партии отважного трубадура Манрико выступал молодой русский тенор, для которого это представление было не только первым в Венеции, но и вообще итальянским дебютом. Нетрудно понять обуревавшее его волнение – он впервые пел публично по-итальянски на одной из прославленных сцен родины оперы и в блестящем окружении таких партнёров, как Мария Канилья, Карло Тальябуэ (ди Луна), Джузеппина Дзинетти (Азучена)… Пик этого напряжения пришёлся, понятно, на 6-ую картину спектакля, где звучат романс и воинственная песня Манрико, Когда трубадур обратился со словами любви к своей невесте по сцене – Леоноре, заметившая его бледность Канилья прошептала: «Coraggio, tutto sará bene!» («Смелее, всё будет хорошо!»). Оркестр играл уже вступление к романсу Манрико…
(Верди. «Трубадур». Романс Манрико – 3’13’’)
Имя тенора, стоявшее на афише «Ла Фениче» - «Донат Донатов», было к тому времени известно лишь поклонникам оперы и оперетты в Риге, где началась его артистическая деятельность. В доме его родителей – Марии Михайловны и Антона Яковлевича - горячих ценителей музыкального и сценического искусства – часто 
устраивались любительские концерты, мать будущего певца сама готовилась стать профессиональной вокалисткой, и лишь семейные обстоятельства помешали осуществлению этих планов. Овладев основами музыки и игрой на рояле в частной школе Постникова, юноша начинает петь и вне родных стен, солируя в хоре и выступая на гимназических вечерах. Поставленный от природы голос большого диапазона позволяет ему 
исполнять в концертах столь неожиданные в репертуаре одного солиста произведения, как баритоновое ариозо Демона и романс Надира из «Искателей жемчуга» Бизе в оригинальной тональности (с верхним «до»). Жившая после революции в Риге выдающаяся русская оперная певица Марианна Борисовна Черкасская прослушала Доната и согласилась обучать его, но вскоре её болезнь и кончина перечеркнули эту перспективу. Педагогом тенора становится Владимир Владимирович Шетохин-Альварес, воспитанник итальянского маэстро Франческо Ламперти- младшего, который после 6 месяцев занятий благословляет его на дебют в Рижской частной передвижной опере, да ещё в такой партии, как Герман в «Пиковой даме» Чайковского. К первым оперным ролям, какими были Герман и Ленский, вскоре добавились персонажи классических оперетт – «Весёлой вдовы», «Графа Люксембурга», «Паганини», «Цыганской любви» Ф. Легара, «Маскотты» Э. Одрана, которые ставились в русском и латышском художественных театрах Риги. Руководитель национальной труппы, будущий народный артист СССР Эдуард Смилгис занимал молодого исполнителя и в драматических спектаклях – так, в «Укрощении строптивой» Шекспира он оказался партнёром любимицы театральной Риги Лилиты Берзинь. Здесь было до тонкостей изучено театральное дело, обретён вкус к режиссёрской работе (позднее Донат Антонович поставил в Лиепае «Пиковую даму» и оперу Эжена д’Альбера «Долина», а в 1950 г. в Одессе – вердиевского «Отелло»).
Однако тенору грезятся «столица оперного пения»-Милан и встреча с кумиром меломанов и киноманов той поры Беньямино Джильи. Приехав в Италию 7 ноября 1937 г. и добившись прослушивания у Джильи, он получил рекомендацию серьёзно готовиться к исполнительской карьере, но узнал, что на педагогику у маэстро нет ни времени, ни сил. Поиски вокального наставника увенчались, однако , полным успехом – им стал прозванный «тосканиниевским тенором» Аурелиано Пертиле. Вера преподавателя в своего ученика была подтверждена самым конкретным образом: когда кончились деньги, взятые из дома (тогдашние латы являлись конвертируемой и довольно весомой валютой, но и их хватило ненадолго), педагог согласился заниматься с ним бесплатно, заявив, что воспитанник рассчитается за всё из своих будущих гонораров. После года занятий с Пертиле и последовал тот вызов в Венецию и тот спектакль, в котором « il tenore russo» дебютировал в коронной партии своего учителя и блестящим исполнением стретты Манрико оправдал его надежды…
(Верди. «Трубадур». Стретта Манрико – 2’10”)
Представление в «Ла Фениче» завершилось полным успехом. Канилья попросила, чтобы новый тенор был её партнёром и в других гастрольных спектаклях - «Тоске» и «Бал-маскараде», затем Донатов выступал в «Травиате» с другими именитыми артистами-гостями Венеции – четой Тоти даль Монте и Луиджи Монтесанто. Импресарио Джузеппе Мадзини переписал первоначальный контракт с артистом, удвоив размер гонорара. В июне сезон закончился и тенор уехал в отпуск на родину. Сбор труппы в Венеции музыкальный руководитель театра, дирижёр Франко Гионе назначил на 4 сентября, на 2-е число были заказаны билеты, а 1-го сентября… 1-го сентября 1939 г. нападением 
Германии на Польшу началась вторая мировая война, навсегда разлучившая певца с Италией.
Немецкие оккупационные власти направляют латышских музыкантов и артистов на работу в Германию, объявив их подданными 3-го Райха. Тенор выступает в театрах Дрездена и Кенигсберга. Когда освобождение Риги от фашистов стало реальной и близкой перспективой, артист негласно возвращается на родину и, вступив в партизанский отряд, выполняет диверсионные и разведывательные задания. После получения осколочного ранения его переправляют в столицу Латвии, где, установив связи с подпольщиками, он участвует в тушении пожаров, спасении раненых и беженцев.
В послевоенное время он работает в театрах Риги, Каунаса, Лиепаи, а в 1949 г. его приглашает на выступления Одесская опера. По-южному темпераментная одесская публика, когда-то открывшая для России таланты Титта Руффо и Джузеппе Ансельми, горячо принимает артиста. Театралы Одессы и доселе вспоминают его Отелло, Хозе, Радамеса и по-пертилевски страстного сицилийца Туридду из «Сельской чести» Пьетро Масканьи…
(Масканьи. «Сельская честь». Прощание Туридду-3’39’’)
Оперные персонажи Д. Донатова
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
В 1950-е годы Донат Антонович много гастролирует по Союзу, его пение слышат жители Ленинграда, Львова, Еревана, Баку, Саратова, Свердловска, Новосибирска, Тбилиси… Запись его исполнения ариозо Канио из 1-го акта «Паяцев» Леонкавалло сделана в то время…
(Леонкавалло. «Паяцы». Ариозо Канио-2’50’’)
Партнёры Д.Донатова по оперной сцене
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Очевидец тбилисских выступлений Донатова 1950 года, грузинский баритон Бату Кравейшвили в своей книге «Незабываемое» так вспоминает о них: «Успех его был фантастическим, аншлаг следовал за аншлагом… Нескончаемый поток почитателей артиста буквально запруживал улицу, мешая движению транспорта. Был даже случай, когда собравшейся перед гостиницей «Тбилиси» толпе Донатов с балкона спел неаполитанскую песню…»
(Э. де Куртис - "Не забудь меня" - 3')
С середины 1950-х годов жизнь Доната Антоновича Донатова прочно связалась с Ленинградом, где он был солистом Малого оперного театра, областной филармонии, где развернулась его педагогическая деятельность. Многие из нас, кому довелось бывать на спектаклях и концертах с его участием, помнят его артистичность, эффектную («голливудскую», как выразился Кравейшвили) внешность, неизменно эмоционально-наполненное и горячее пение, помнят и любимые произведения его репертуара, такие, как романс Николая Петрова «Не верь, дитя»…
(Н.Петров. «Не верь, дитя» - 1’53’’)
C героем этого очерка меня связывают почти тридцатилетние дружеские отношения. В уютной квартире на Васильевском острове перед портретами Ренаты Тебальди, Тоти даль Монте, Фатьмы Мухтаровой, Мильды Брехман-Штенгель с тёплыми дарственными надписями Донату Антоновичу протекли многие часы моей жизни за слушанием пластинок из богатейшей граммофонной коллекции хозяина. Немало друзей этого дома прошли здесь свои «университеты» , открыли для себя в собеседнике не только отменного практика-вокалиста и историка музыкального театра, но и тонкого ценителя живописи и балета, симфонического и инструментального исполнительства, поэзии…Высокая культура и духовность этой личности проявлялись и в том , как отбирал он произведения для своего концертного репертуара и как трактовал их. Вот, скажем, романс Николая Андреевича Римского-Корсакова на стихи Алексея КонстантиновичаТолстого «Дробится и плещет, и брызжет волна»…
(Н.А.Римский-Корсаков. «Дробится и плещет, и брызжет волна» - 1’5’’)
Уважения и признания достойна и педагогическая деятельность Донатова – в числе его учеников, ставших оперными певцами, народная артистка Азербайджанской ССР Пиама Василевская, народная артистка Украинской ССР Таисия Пономаренко, солистка Музыкального театра при Ленинградской Консерватории Алла Афиногенова и др. Заканчивая свой небольшой рассказ о Донате Антоновиче Донатове – ученике Аурелиано Пертиле, сценическом партнёре Марии Канильи и Эрны Зак и талантливом вокальном наставнике, я желаю ему здоровья и сил, необходимых для того, чтобы так же творчески увлечённо и интересно продолжать свой путь в жизни и искусстве под девизом «molto affetuoso» («с большим воодушевлением»), начертанным над начальной нотной строкой «Тарантеллы» Джоаккино Россини, которую он исполнял с неизменным успехом…
(Дж.Россини. «Тарантелла» - 3’50’’)
Автор передачи М.П.Мальков (10.Х. 1989)
ДОНАТ ДОНАТОВ (Лукшторауп; 1914-1995)
 |
 |
 |
 |
Новая Россия, мучительно трудно изживающая долгий духовный гнёт тоталитаризма, знакомится теперь со многими представителями мира искусства, репрессированными прежним режимом самым горьким для людей творчества образом – молчанием, забвением. «Приказы по армии искусств» (название серии стихов «лучшего, талантливейшего поэта» этой эпохи самодовольно подчеркнуло то, что власти предпочитали вершить негласно) отлучали от общества, от памяти потомков тех, кто не желал заискивать, выслуживаться перед партократией. Гениальное изобретение Эдисона и Берлинера – граммофонная пластинка, чьё основное предназначение – сберечь для истории прекрасное искусство мастеров музыки и театра, в стране, давшей миру Ф. Шаляпина и С. Рахманинова, Я. Хейфеца и Г. Пятигорского, И. Ершова и Д. Смирнова, после революции 1917 г. долго служила кладбищем риторики наркомов и генсеков, уничтожавших друг друга в беспощадной борьбе за диктаторскую власть. А целое поколение замечательных певцов, скажем, петербургской Мариинской сцены – Валентина Константиновна Павловская, Софья Владимировна Акимова, Клавдия Васильевна Кузнецова, Ада Ивановна Кобзарёва, Роза Лазаревна Изгур, Павел Петрович Болотин, Николай Никанорович Куклин, Степан Васильевич Балашов и многие другие – ушло из жизни, не запечатлев в записи ни единого звука, тогда как их ровесники – европейские вокалисты материализовали свой исполнительский дар в десятках и сотнях фонодокументов.
 В.К.Павловская |
 С.В.Акимова |
 К.В.Кузнецова |
 А.И.Кобзарёва |
 Р.Л,Изгур |
 П.П.Болотин |
 Н.Н.Куклин |
 С.В.Балашов |
Назначение этого диска – возродить в памяти давних слушателей и открыть молодым почитателям искусства классического пения имя и голос нашего земляка и современника Доната Антоновича Донатова (Лукштораупа), драматического тенора, биография которого уникальна даже в драматической истории отечественного музыкального театра, где немало вырванных страниц и зачёркнутых творческих судеб. В самом деле, знаете ли вы русского артиста, певшего на оперных сценах Италии, Германии и Советского Союза в 1930 – 50-е годы, не раз имевшего возможность выбрать свободу и карьеру на Западе и не пожелавшего сделать это? Артиста, истинный патриотизм, яркий талант которого, доныне восторженно вспоминаемый театралами Риги и Одессы, Баку и Еревана, Тбилиси и Петербурга, не принесли ему и самого скромного из почётных званий, щедро рассыпаемых верноподданным из «армии искусств», а послужили причиной травли и гонений, ускоривших его прощание со сценой? Артиста, являвшегося, должно быть, единственным русским воспитанником великого «тосканиниевского тенора» Аурелиано Пертиле, выдающегося вокального педагога, подготовившего для мировой сцены таких солистов, как сопрано Вирджиния Зеани, тенора Эудженио Фернанди, Пьер Миранда Ферраро, Тодор Мазаров, баритон Ежи Гарда и др.?
Ученики маэстро Пертиле
 |
 |
 |
 |
 |
Артиста, которого в дарственной надписи на своём портрете назвала «лучшим в мире Радамесом» другая «беззаконная комета в кругу расчисленном светил» – знаменитая Фатьма Мухтарова?
Его искусство представлено здесь фонограммами 1950-х годов, трансляционными и любительскими записями фрагментов проходивших в Одессе и Ленинграде спектаклей и концертов, сделанными и сохранёнными подчас безвестными поклонниками таланта певца вопреки официальным запретам невежественных и трусливых «начальников от культуры», справедливо, впрочем, не усматривавших в нём «социалистического содержания». Понятно, технически они далеко не безупречны, но эти «живые» записи доносят до нас жаркое дыхание взволнованного зала, неповторимые мгновения сиюминутного сценического действия, взрыв благодарных оваций, перенося нас в атмосферу тех памятных вечеров, когда, например, в вердиевском «Трубадуре» после блестяще исполненной тенором воинственной песни Манрико цыгане-хористы подхватывали на руки своего отважного предводителя и вновь звучала героическая стретта Di quella pira («Нет, не удастся подлым тиранам»)…
 |
 |
Город на Неве, где ещё многие почитатели оперы помнят его пылким трубадуром любви и рыцарской отваги, был местом рождения (2 февраля 1914 года) певца, хотя пора отрочества и ранней молодости связана у него с Ригой, куда семья перебралась, спасаясь от кошмаров большевистского террора и братоубийственной войны. В доме родителей - Марии Михайловны и Антона Яковлевича – горячих ценителей музыки и театра (мать артиста сама готовилась стать профессиональной певицей, и лишь семейные обстоятельства помешали этим планам) – часто устраивались любительские концерты. Овладев основами музыки и игрой на рояле в частной школе Постникова, юноша начинает петь и вне родных стен, солируя в хоре и выступая на гимназических вечерах. Поставленный от природы голос большого диапазона позволяет ему исполнять в концертах столь неожиданные в репертуаре одного вокалиста произведения, как баритоновое ариозо Демона и романс Надира из «Искателей жемчуга» Бизе в тональности оригинала (с верхним «до»). Обосновавшаяся после революции в Риге выдающаяся русская оперная певица Марианна Борисовна Черкасская прослушала молодого тенора и согласилась обучать его, но вскоре её болезнь и кончина перечеркнули эту перспективу. Педагогом Донатова становится Владимир Владимирович Шетохин-Альварес (ученик знаменитого итальянского маэстро Франческо Ламперти), который после полугода занятий благословляет его на дебют в Рижской частной передвижной опере, да ещё в такой партии, как Герман в «Пиковой даме» Чайковского. К первым оперным ролям, какими были Герман и Ленский, вскоре добавились персонажи классических оперетт – «Маскотты» Эдмона Одрана, «Весёлой вдовы», «Графа Люксембурга», "Цыганской любви" и «Паганини» Франца Легара, шедших в русском и латышском художественных театрах Риги.
Д.Донатов в опереттах Ф.Легара
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Руководитель национальной труппы Эдуард Смилгис занимал молодого исполнителя и в драматических постановках – так, в «Укрощении строптивой» Шекспира он оказался партнёром любимицы рижской публики Лилиты Берзинь. В стенах этих театров было детально изучено сценическое искусство, обретён вкус к режиссерской работе (позднее Д.А. Донатов поставил в Лиепае «Пиковую даму» и оперу Э. д’Альбера «Долина», а в 1950-м году в Одессе – «Отелло» Д. Верди.).
Но в ту пору артисту грезится «столица оперного пения» – Милан, встреча с кумиром меломанов и кинозрителей Беньямино Джильи. Приехав в Италию осенью 1937 года и добившись прослушивания у Джильи, он получил рекомендацию серьёзно готовиться к певческой карьере, но узнал, что педагогикой маэстро не занимается. Поиски наставника увенчались, однако, редкой удачей – им стал «любимый тенор Артуро Тосканини», совмещавший тогда работу в «Ла Скала» и педагогическую деятельность Аурелиано Пертиле. Вера Пертиле в своего ученика выразилась самым убедительным образом: когда кончились взятые из дома латы, свободно конвертировавшиеся в лиры, преподаватель согласился заниматься с ним бесплатно – «Рассчитаетесь за всё из будущих гонораров!». После года занятий с Пертиле последовало подписание первого контракта, и 7 марта 1939 года в венецианском театре «Ла Фениче» состоялся итальянский дебют «il tenore russo» в заглавной партии «Трубадура» Д. Верди.
Выступление на одной из прославленных сцен родины оперного искусства и в блестящем окружении таких партнёров, как гастролировавшая здесь примадонна «Ла Скала» Мария Канилья (Леонора), Джузеппина Дзинетти (Азучена), Карло Тальябуэ (ди Луна), Коррадо Дзамбелли (Феррандо), завершилось полным успехом – Канилья попросила, чтобы новый солист пел с нею и в других гастрольных спектаклях («Тоска» и «Бал-маскарад»), импресарио Джузеппе Мадзини переписал первоначальный договор, удвоив размер гонорара. Затем «Донато Донатов», как значился он по афише, пел в «Травиате» с другими знаменитыми артистами – гостями Венеции, какими были супруги Тоти даль Монте и Луиджи Монтесанто. В июне театральный сезон завершился и тенор уехал в отпуск на родину. Дирижер Франко Гионе назначил сбор труппы в Венеции на 4 сентября, на 2-е число были заказаны билеты, а 1-го сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война, навсегда разлучившая певца с Италией.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Немецкие оккупационные власти, объявив население Латвии подданными III Райха, направляют местных музыкантов и артистов на работу в Германию – в годы войны артист выступал в театрах Дрездена (Фольксопер) и Кёнигсберга. Когда освобождение Риги стало реальностью и близкой перспективой, он негласно возвращается на родину и, вступив в партизанский отряд, выполняет диверсионные и разведывательные задания. После осколочного ранения его переправляют в столицу Латвии, где он участвовал в тушении пожаров, спасении раненых и беженцев.
В первые мирные годы артист работал в театрах Риги, Каунаса, Лиепаи, а в 1949 году его приглашает на выступления Одесская опера. По-южному темпераментная одесская публика, когда-то открывшая для России таланты Титта Руффо и Джузеппе Ансельми, горячо принимала тенора в его любимых драматических ролях – Хозе, Канио, Радамеса, Туридду, Отелло...
Оперные персонажи Д.А. Донатова
 |
 |
 |
 |
 |
 |
В 1950-е годы Д.А. Донатов много гастролирует по стране, его пение слышат жители Львова, Куйбышева, Еревана, Баку, Саратова, Саранска, Свердловска, Новосибирска, Тбилиси… Очевидец его выступлений в столице Грузии, баритон Бату Кравейшвили в своей книге «Незабываемое» так вспоминал о них: «Успех его был фантастическим, аншлаг следовал за аншлагом… Нескончаемый поток почитателей артиста буквально запруживал улицу, мешая движению транспорта. Был даже случай, когда собравшейся перед гостиницей «Тбилиси» толпе Донатов с балкона спел неаполитанскую песню…»
С середины 1950-х годов жизнь Д.А. Донатова прочно связана с его родным городом – он был солистом Академического Малого оперного театра и областной филармонии, здесь развернулась и его вокально-педагогическая деятельность. Выразительный портрет артиста поры его выступлений в МАЛЕГОТе запечатлён в мемуарах Г.И. Суханова «Театр, люди, жизнь»: «Донат Антонович Донатов ворвался в оперную жизнь Ленинграда пятидесятых годов как порыв бури, вызвав шквал восторгов у поклонников оперного искусства… На сцене появился романтический герой в истинном, к сожалению, утерянном теперь, значении этих слов. Стройный красавец Донатов чувствовал себя в костюме любой эпохи так, как будто он в нём родился… Смуглое лицо, большие глаза, которые как будто меняются от того, какие эмоции и страсти наполняют душу артиста; пластика движений, о какой уже начисто забыли в нашем оперном театре, и, наконец, главное – голос… Героический тенор баритональной окраски. Голос свободно перекрывал даже, как правило, слишком гремящий оркестр, а верхние ноты поражали своей мощью, приводя слушателей в состояние экстаза… Весь облик Донатова, его блестящая внешность, манера себя держать, а главное, его громкий успех у публики стали вызывать волну зависти, недоброжелательства и придирок, которые, думаю, стоили ему немало здоровья… Мы сами сделали всё, чтобы лишиться замечательного оперного артиста, человека высокой культуры…»
Да, у артиста и педагога Д.А. Донатова, воспитавшего для оперной сцены народную артистку Азербайджанской ССР Пиаму Василевскую и народную артистку Украинской ССР Таисию Пономаренко, а также ряд других видных певцов, нет никакого звания, предусмотренного советским табелем о рангах для людей искусства, и эта пластинка – первая в его 80-летней жизни. Но такие подлинно почётные звания, как «ученик Аурелиано Пертиле», «достойный партнёр Марии Канильи и Эрны Зак», «живая легенда оперной сцены», принадлежат в нашем искусстве только ему – Донату Антоновичу Донатову. Вслушайтесь в звуки его страстного голоса и порадуйтесь за отечественную культуру, в которой спасено от забвения ещё одно, достойное её прекрасных традиций имя.
Максим Мальков
ВЕЧЕР ПАМЯТИ Д.А. ДОНАТОВА
